- Работая органистом в церквях Авиньона, Клермон-Феррана, Парижа, Дижона и играл там на славу Божию, Рамо, тем не менее, сохранял верность театру и "между делом" создавал оперу за оперой для местных заказчиков.
Разумеется, влияние такой музыки сказался и на церковных композициях. Но жизнерадостным прихожанам его церкви это нравилось. И в не меньшей степени это нравилось лукавым священнослужителям из других храмов, которые действовали по принципу: заимствуя светскую музыку, подставь под нее благочестивый текст.
И вот однажды, случайно попав на богослужение в другой собор, Рамо, услышав свою светскую музыку, изумленно воскликнул:
- Господи, прости меня? Не для тебя я это писал! ..
- Рамо довольно часто упрекали в том, что, создавая прекрасную музыку для своих опер, он совершенно не уделяет внимания либретто и нанимает для этой работы людей в лучшем случае посредственных, а то и вовсе бесталанных. Поэтому тексты его опер просто уродливые.
- Стоит ли говорить о таких мелочах? - улыбнулся Рамо, - Гм, либретто, - и разве в опере это имеет хоть какое-то значение? Дайте мне что угодно, хотя официальный протокол, и я из него сделаю отличную оперу! ..
Человек глубокий и искренний, но совершенно несветский, Рамо нажил среди выдающихся умов Франции как сторонников, так и противников: Вольтер называл его «нашим Орфеем», но Руссо, поборник простоты и естественности в музыке, резко критиковали Рамо за «ученость» и «злоупотребление симфониями» (по свидетельству А. Гретри, враждебность Руссо была вызвана чрезмерно прямодушном откликом Рамо о его опере « Галантные музы »). Решившись выступить на оперном поприще лишь почти в пятидесятилетнем возрасте, Рамо с 1733 года стал ведущим оперным композитором Франции, не покидая также научную и педагогическую деятельность.
В 1745 году он получил звание придворного композитора, а незадолго до смерти - дворянство. Однако успех не заставил его изменить своей независимой манере держаться и высказываться, из-за чего Рамо прослыл чудаком и нелюдимым. Столичная газета, отзываясь о смерти Рамо как об «одном из самых известных музыкантов Европы, - сообщала: «Он умер со стойкостью. Разные священники не могли ничего от него добиться; тогда появился священник ...который долго пел так, что больной с яростью воскликнул: "Какой черт пришли вы сюда петь мне, господин священник? У вас фальшивый голос! "»
Оперы и балеты Рамо составили целую эпоху в истории французского музыкального театра. Его первая опера «Самсон» на либретто Вольтера не была поставлена из-за библейского сюжета.
С 1733 произведения Рамо шли на сцене Королевской академии музыки, вызывая восхищение и споры. Связанный с придворной сценой, Рамо был вынужден обращаться к сюжетам и жанрам, унаследованным от Ж.Б.Люлли, но трактовал их по-новому. Поклонники Люлли критиковали Рамо за смелые нововведения. Гениальное дарование Рамо определило высокую художественную ценность его лучших произведений.
В музыкальных трагедиях «Ипполит и Арис» (1733), «Кастор и Поллукс» (1737), «Дардан» (1739) Рамо, развивая благородные традиции Люлли, прокладывает путь к будущим открытиям К. В. Глюка, сумевшего возвратить античным сюжетам их первозданную строгость и страстность.
Современникам Рамо стал известен сначала как музыкальный теоретик, а потом уже как композитор. Его «Трактат о гармонии» содержал ряд блестящих открытий, которые заложили основы научной теории гармонии.
С 1726 по 1762 гг. Рамо опубликовал 15 книг и статей, в которых излагал и отстаивал свои взгляды в полемике с противниками, возглавляемыми Руссо. Академия наук Франции высоко оценила труды Рамо. Популяризатором его идей стал другой выдающийся ученый - Д'аламбер, а Дидро написал повесть «Племянник Рамо», прообразом героя которого стал реально существующий Жан-Франсуа Рамо, сын брата композитора Клода.
Возвращение музыки Рамо в концертные залы и оперные сцены началось только в XX в. и в первую очередь благодаря усилиям французских музыкантов. К. Дебюсси писал в 1908 году: «Не будем бояться показать себя ни слишком почтительными, ни слишком растроганными они. Прислушаемся к сердцу Рамо. Никогда не было голоса более французского ... »